Роли созависимых семей
Рассмотрим оставшиеся четыре роли выживания, характерные для созависимых семей.
«ГЕРОЙ СЕМЬИ»
«Героев семьи» прекрасно умеют производить на свет родители, у которых между собой не все ладится, когда они хотят чтобы их ребенок для всего внешнего мира стал их лицом, или лучше сказать маской, за которой прикроются все их собственные недостатки и недостатки их отношений, чтобы все раскрывали рты, говоря «какой замечательный ребенок, он наверно из такой хорошей семьи».
Тогда, под гнетом семейных требований появляется, до предела одобряемый обществом, благодетель, со знаком плюс. Это самое большое семейное чудо с идеальным набором положительных качеств. Он красив, умен, эрудирован, спортивен, у него все получается, абсолютно везде, за что бы он ни брался. Он обязательно лидер, учится только на пятерки и женится на первой красавице. На него обращают внимание. Он сам как бы говорит «посмотрите на меня». По сути, он всегда делает что-то не для себя, а для кого-то: для своей семьи, школы, ВУЗа, организации. Он ведом внешними требованиями, а не своими желаниями.
«Герой семьи» сверхответственен, у него все должно быть на пятерку, поэтому он совершенно не терпит, если у кого-то что-то не получается на оценку «блестяще». Выхватывает из рук и делает сам. Поскольку он считает, что сам должен быть успешен во всем, то если у него все отлично на работе, а в личной жизни он не очень успешен, у него рушится вся его идеальная картинка. Это человек, для которого лучше «никак», чем на «четыре». Он не свободен в выборах, потому что без «пятерки» нельзя, потому очень не любит рисковать. До себя, по большому счету, ему дела нет. Он может подорвать свое здоровье, и даже разрушить семью ради того чтобы его фотография постоянно висела в рамке лучший работник фирмы, а выйдя на пенсию, он не знает чем себя занять и гаснет моментально.
«КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ»
Эта роль «фаната» со знаком минус, стойко присваивается тем представителям созависимой семьи, которые в чем-то не оправдывают семейных ожиданий. Например, родился мальчик со слабым здоровьем, а отец хотел сделать из него спортсмена, или девочка, которая должна была стать семейной отрадой, красавицей и умницей, получилась не на столько симпатичной как планировали родители, или жена, от которой муж ждал, что она во всем будет походить на его мать, оказалось, имеет свое мнение на этот счет, наконец, муж, который не смог тащить на себе семью и ничего не желающую понимать жену, сломавшийся и в определенный момент запивший.
Очень часто «козлу отпущения» кто-то из ближайшего окружения ставится в пример: дядя Вася из соседнего подъезда, сестра спортсменка, комсомолка и красавица и.т.д. И семье в этот момент искренне непонятно почему «козел отпущения» не бежит сразу покорять горизонты, а сжимается и ничего не делает. На самом деле, незаметно для себя, семья перекрывает самый главный стимул для его роста, развития и положительного движения – позитивную эмоциональную подпитку. Никто не говорит «мы тебя видим, мы тебя чувствуем», никто не отмечает, что он замечателен тем, что есть. Все говорят, что его бы похвалили, если бы он был каким-то другим, как мама, папа, сестра… По сути сравняться с фигурой, которая ставиться в пример невозможно, ты всегда будешь не такой как надо и хвалить за это не будут.
Поскольку незамеченные люди не выживают, то человек с таким местом в семье начинает добиваться права на существование другими способами. Он начинает искать и брать подпитку в негативе. И это настоящий злой вопль о том, что «Я существую! Я есть!», который точно заметят все.
В социуме роль «козла отпущения» проявляется по-разному. Это может быть человек, ловящий вас за рукав на улице и начинающий с энтузиазмом рассказывать обо всех своих болячках, концентрирующий негативное внимание на своих болезнях. Это может быть дворовый хулиган, постоянно бьющий стекла, с постоянными проблемами в школе и в конечном итоге рецидивист с многократными судимостями, через наказание получающий то чего он хотел, наконец-то он заметен. «Козел отпущения» может играть постоянного неудачника, который каким-то чудесным образом умудряется всегда достигнуть неуспеха: постоянно опаздывающий на самолеты и поезда, ломающий ноги перед важными собеседованиями, теряющий кошельки с большими суммами денег, конечно бессознательно и не намеренно, а люди говорят судьба у него такая, невезучий.
«ТАЛИСМАН»
«Фанат» одновременно берущий и позитив и негатив. Что брать в конкретной ситуации он выбирает сам. Часто эта модель поведения становится родной для младшего ребенка в семье, или первого, очень ожидаемого. Обычно это умный привлекательный и сообразительный ребенок, растущий в семье, в которой на него хотят излить всю имеющуюся любовь, оберечь его от всех опасностей, чтобы на этой почве объединиться. Родители, конечно, не хотят, чтобы их проблемы становились проблемами ребенка и бессознательно транслируют ему послание: «не бойся, все хорошо, мир прекрасен и замечателен, все друг друга любят», в общем все белое – белое и черное тоже – белое. У толкового ребенка постепенно складывается дилемма: либо мир нормален, а он его видит искаженным – тогда он не нормален, либо он нормален, но тогда мир вокруг плохой и тогда там очень страшно.
Тогда чтобы сохранить «кривой баланс», сохранить чувство принадлежности «я свой», «талисман» становится таким, каким надо вам. Если надо заплачет, если надо засмеется. Это слезы и смех для вас, они не его. На работе «талисмана» до пенсии называют Сашенька, Леночка, Женечка. Его очень любят и в семье и на работе. Ждут с нетерпением при любом напряжении, чтобы он пришел и как всегда легко и артистично восстановил тот самый «кривой баланс». При всем при том и дома и на работе все чувствуют, что он – ребенок, не хочет расти, не хочет переходить во взрослую жизнь, потому что там страшно и тревожно. Поэтому у таких людей всегда есть «потолок», выше которого они не прыгнут. Им просто не дают ответственность, важные задачи, важные дела.
Поскольку «талисман» не имеет контакта со своими собственными чувствами, а предъявляет те, которые востребованы по необходимости, он всегда чувствует себя немного нездоровым, всегда пребывает в каком-то маниакально-депрессивном состоянии. «Талисман» не может жить самостоятельно, лучше всего он себя чувствует на чьей-нибудь шее, и очень цепко контролирует это свое положение, потому, что сорвавшись, может попасть в мир, в котором ему очень страшно.
«ПОТЕРЯННЫЙ РЕБЕНОК»
В эту роль может хорошо вписаться ребенок, который в детстве получает бессознательное родительское послание «не живи», «своей жизнью ты нам мешаешь». Это «замечательный» ребенок, с которым нет никаких забот. Он с раннего детства сидит себе в своем уголочке что-то делает, что-то перебирает и перекладывает, сам с собой разговаривает, никому не мешает. Гости пришли. Вышел. Поздоровался, и обратно к себе в уголок, в комнату, в «коробочку». Чудо, а не малыш. Родители и многие близкие люди естественным образом подкрепляют такое детское поведение. Оно же всем удобно.
Вот и вырастает человек как устрица в ракушке. «Ракушкой» может быть своя комната, свое тело, внутреннее пространство. Главное чтобы из нее высовываться лишний раз не пришлось. Вылазки случаются для того чтобы собрать информацию и обратно в ракушку. Там все обдумывается, что-то для себя решается, и делаются выводы. «Потерянный ребенок» не может общаться непосредственно, не может вести диалог. Ему не очень понятно, как и что делается в мире, у него очень сложное представление об отношениях между мужчинами и женщинами, потому что всю информацию об этом он берет из книг. Взрослея, такой человек прячется от мира тем, что уходит в индивидуальную работу, индивидуальные путешествия, в интернет, компьютерные игры. Он благодетель. Он радует мир тем, что его в этом мире нет.
Эти роли могут приобретаться в созависимых семьях на протяжении жизни, особенно стойкими они бывают, когда закладываются в детстве, потому что тогда человек может воспринимать свою роль как самого себя. На самом деле в самих ролях ничего плохого нет, трудно жить с ними становится, когда человек сознательно не может выбирать между ними, когда он как по команде включает одну и ту же пластинку. Поэтому за своим поведением нужно наблюдать, и каждый раз, когда есть желание завалиться в свое обычное амплуа, немножко притормозить и подумать можно ли сыграть эту пьесу по-другому.
